Рим, Италия
1481 год, 30 октября.

I.

"Интересно, если долго смотреть на свое отражение и заговорить с ним, то получишь ли ответ? И если да, то какие вопросы можно ему задавать? Только серьезные, о тайнах мироздания, Вселенной, магии и природе, или вообще любые? К примеру, правда ли, что земля круглая? Или почему жена пекаря Джотто каждый год рожает одних девочек?"
Эти и многие другие крайне философские и жизненно важные мысли занимали голову Жеана Фурбо, пока он пристально, будто гадалка в хрустальный шар, вглядывался в молодого человека, что плавал в кубке с вином. Юноша тоскливо смотрел на Жеана и беседовать, судя по всему, не собирался. "Ну и ладно". Встряхнув кубок с вином, и с трудом оторвавшись от меланхоличного созерцания самого себя, Жеан поднял голову. Это удалось только с третьей попытки (голову пришлось подпереть рукой). "Ну, и что тут происходит, пока главный виновник торжества пьет один?!" А ничего особенного и не происходило. Гулянка тихо-мирно продолжалась. Сегодня, 30 октября, в самом центре Рима, в домике, принадлежавшем веселому художнику Джованни Антонио Бацци («Хотя прозвище «Содома» подходит ему куда больше данного матушкой имени…»), красивой белом домике с красной черепичной крышей, 9 человек методично напивались уже пятый час кряду. Веселая компания собралась по двум поводам. Первый был исключительно радостный: известный художник Пьетро Вануччи по прозвищу Перуджино и шестеро его учеников пили за будущий профессиональный успех седьмого ученика Маэстро – Жеана Фурбо, Джованни, который сегодня официально стал самостоятельным мастером и отправлялся в свободное плавание. Второй повод тоже был исключительным. Точнее, исключительно грустным. Потому что сегодня, 30 октября, Жеан покидал Рим и Италию, чтобы отправиться в дальний путь. В далекую Францию, в далекий Париж. Чтобы найти там хорошую денежную работу и тем самым помочь своей семье выбраться из бедности. "Хорошее, благородное намерение, ничего не скажешь. А главное, исключительно своевременное." И художник Перуджино и его шестеро учеников прощались с одним из них. Семеро друзей прощались с восьмым. Возможно, они больше никогда не встретятся. Что и говорить, печальный повод для выпивки. Но любой итальянец с детства учится даже самую черную весть принимать с гордо поднятой головой. А Жеан, хоть и француз по крови, прожил 15 лет в Италии и считал себя итальянцем. А значит, как любой итальянец, он сейчас вздернет голову, улыбнется и будет смотреть на мир ясно и твердо. Улыбнуться получилось. Вздернуть голову тоже (почти). А вот ясно и твердо посмотреть – нет. Количество выпитого вина сказывалось. С трудом сфокусировав зрение, художник стал разглядывать комнату. Комната отчаянно качалась. Перуджино, что-то со смехом рассказывающий, троился и расплывался. "Нет, нет, собраться, надо собраться…Ясно и твердо…Да. Так что там такое говорит Маэстро?"

Отредактировано Jean Phurbu (2010-10-06 20:38:27)